Спать мешали. По трансляции непрерывные объявления: о необходимости сдать третьему помощнику неистраченную валюту; о том, чтобы с этим поторопиться, так как агент и власти, оформляющие отход, прибыли раньше, чем их просили. Наконец, снялись с якоря. Судно уходило в ночь, эскортируемое военным катером, который прижался к самому борту, нахально исследуя, наблюдая, вынюхивая…

Идет подготовка к празднику: собирали чертей, свиту и отдельно виночерпия. Помполит забыл на берегу бланки грамот для новичков; вероятно, рассчитывал на подводную  типопографию. Вообще-то ничего не вижу и не слышу, во-первых, потому что новичкам не положено, и, во-вторых, стоянку нужно отрабатывать. 1 ноября в 5.55 прошли экватор. Дождит, давление низкое, сонливо. Праздник пока отменили по соображениям техники безопасности: палуба мокрая, а запланированные экзекуции, видимо, требуют повышенной ловкости и равновесия.

— Не к добру это, — говорят в курилке. — Нептун не простит!

И точно: дождь усилился, заштормило — подводный царь пока лишь погрозил пальчиком.

Погода установилась только третьего — Нептун дал шанс одуматься. Мы, новички, уже четвертые сутки спотыкаемся о реквизит, приготовленный на баке. Особенно внимательно осмотрели широкую брезентовую кишку — чистилище. Я предложил выбросить ее втихаря за борт, но кто-то сказал, что она, наверное, числится. В 14 часов судовой спикер потребовал всех на палубу. Суета сует! Хватать фотокамеры! А что надевать? Ведь вымажут все, не идти же голышом! На баке тесно. Женщины из новичков замотаны платками — такую практичную форму подсказали им умудренные собственным опытом старые «тропички».

Но вот заиграла музыка, и вышли черти. Хороши! Одеты они были в юбочки из морской травы, но трава… прямо лоснится от грязи, как после обтирки нефтяного танка! Один из этой кривляющейся оравы выделялся сравнительной чистотой и наличием кинжалов за поясом. В зрительских кругах зашептали: «Пират! А вот тот — Доктор!» У доктора намалеваны знаки отличия: спереди красный крест, на спице — заупокойный. Но лучше всех выглядит Нехорошая девушка с грудью, напоминающую Эльбрус, и в глубочайшем декольте. Она, хотя я думаю, что это он (я эту «девушку» с волосатой грудью встречал в машинном отделении), пристает к мужчинам и нахально усаживается на женские колени. Наконец, на крышке трюмного люка водрузился с неотъемлемой бочкой Виночерпий. Его даже не очень гримировали — и так ясно, что это артельщик Коля!

Дробно застучали барабаны, и появился Нептун со свитой. Перед ним пронесли вилы, похожие на греческое «леи». Царь уселся, ниже вальяжно разлеглись подножные русалки, заканчивающиеся рыбными хвостами. Действие открыл Звездочет. Он смотрел в трубу и нес чушь. Нептун его не слушал и зрители тоже. Потребовали капитана. Парадно-белоснежный капитан поднес владыке морей поднос с «выпитьзакусить», доложил, что НИС такой-то, порт прописки такой-то, направляется с научной экспедицией изучать просторы океана с благородной целью оздоровления человечества. Потом капитан помешкал, вытер лоб, извинился за задержку с угощением и просил пропустить судно через экватор. Чего уж тут — давно прошли, так что Нептуну резона возражать не было.

К царственному уху приложилась подозрительная личность, у которой на манке было написано «8ЕХОТ». Что за персонаж такой? «А это, — объяснили, — Сексот, то есть секретный сотрудник, или проще — стукач. Сексот, по-видимому, настучал на помполита, потому что черти долю отсутствовали и привели именно его. Помполит бухнулся на колени, протягивая бутылку сухою вина. Нептун покачал головой:

— Ах, Семен Михалыч, вы же в тропиках у меня бывали. Зачем унижаетесь?

Семена Михалыча ухнули в бассейн во всем снаряжении. Еще хорошо отделался! Говорят, его каждый раз на экваторе пропускают по полной программе.

Сексот (а в миру парторг Борис Викентьевич) накляузничал, что имеются новенькие. Уже взяли Викторию Романовну. Черти играли на ней в домино, стучали костями по животу и, наконец, объявили «рыбу». Викторию Романовну не очень, правда, мучили: немного помазали грязью и бросили в купель. Зато вовсю поизмывались над радистом Витей.

Неизвестно, как Витя попал в рейс. Известно, что из профтехучилища и что му всего 18 лет. Симпатичный мальчик очень хотел стать взрослым, готовил себя к армии и даже, если собирались дамы пробовал басить. Начальник радиостанции с помпоном взял его в свою «семью» на воспитание, где прежде всего выучили курить, красиво пуская колечки дыма через каждую ноздрю.

Нептун обратился к Вите со следующей речью:

 

Как стало ясно т доноса,

Ты с детства куришь папиросы!

В стране, по-моему, Ирак

(Детей тем много, нет собак)

Врачи давали натощак

Детям для опыта табак.

Эксперимент закончен так:

У всех образовался рак!

 

К Доктору:

 

Ты, Доктор, осмотри мальца,

Проверь от пяток до лица!

Насчет лица — малец на вид

Весьма колюч и не побрит!

Займитесь как-нибудь ребенком,

Чтоб был орлом, а не орленком!

 

Нежные Витины ланиты стали брить двуручной пилой, вымазали его всего, сняли штаны, влепили две печати на каждую ягодицу и засунули в чистилище, смазанное изнутри салидолом. И это не все; поскольку перед чистилищем «клиент» забыл вытереть ноги, его запустили туда по второму разу.

Черти разыскивали Ирочку в тот момент, когда она кормила экспериментальных животных, и Нептун, которому зловредный Сексот об этом доложил, задал Ирочке вопрос:

Ответь нам, если не секрет,

Зачем нам мыши? — Кошек нет!

К чему нам в Южном полушарии

Твои пахучие виварии?

А может, гоните мышьяк?

А ну делись рецептом — как?

 

Нептун, хоть и малограмотный, но хитрил!

Черти что-то напутали, потому что привели сразу двоих — моториста и нашего Славу. Нептун посмотрел на одного, на другого и раздумчиво проговорил:

 

Кого сначала вызывать, не знаю даже —

С научного состава? С экипажа?

 

Подлец Сексот услужливо посоветовал:

 

А мы одновременно сих юнцов

В чистилище запустим с двух концов!

 

Такого решения никто не ожидал, но черти выполнили его, не задумываясь. В середине чистилища шла борьба, оно вспучивалось: видимо, там уступали друг другу дорогу. Потом оно подорвалось, и оттуда вылилась грязь и раздался сдавленный крик.

Пока я лихорадочно хватался за фотокамеры, взяли меня. Я даже испугаться не успел. Попросил разрешения сказать два слова, а сам плел, чтобы оттянуть время, длинный и занудный стих. Это сбило Нептуна с толку, он потерял терпение. Черти ухватили, полили красками голову, оттянули плавки и туда чего-то влили, перевернули на спину и зачем-то связали ноги. Нептун при этом говорил что-то обидное, вроде тою, что родом я из полесских болот и к грязи привычный. Хоть в чистилище не запихнули (ремонтировали прорванное место!), но с разбегу поставили печать в невидимом месте и бросили в бассейн. С этого бы и начинали, заразы! Я нахлебался воды, но чертова татуировка не отмылась. В заключение Виночерпии предложил огурчик, и тут же его отобрал — жалко! Теперь все, можно фотографировать!

Мимо потащили настоящего доктора Криворукова. Когда не тебя — очень интересно! И вот настал момент, которого ждали все, — пошел Даблмэн! В руке он нес взятку — пузатую бутыль, на которой собственноручно вывел фломастером: «Микстура. Слабит нежно, не отрывая от сна». Я сам видел, как он заливал в эту бутылку дистиллированную воду. Чертова рать завопила, что он злодей, подлец и обманщик. Молина окрестили по первому сорту. Как он пролез через чистилище — ума не приложу! Но ноги вытер.

Черти плясали и веселились, а Нептун вдруг обиделся, что начальник экспедиции и сам не появился и подарков не прислал. Юрий Петрович прибежал мигом и объяснил, что весьма рассчитывает на Нептуна при выполнении План-программы рейса Владыка поморщился, сделал неодобрительное замечание насчет «научности языка», предложил изложить конкретные просьбы в письменном виде, но помочь, если надо, скипетрами и вилами обещал.

Матросы моют бак из пожарных кранов, смывают остатки реквизита, по палубе течет «кровь» жертв. Все души заняты, и очереди. Старпом распорядился выдать по баночке стирального порошка, но он не берет! Бывалые парни, которых экзекуции миновали, предлагают сложиться этим порошком и замочить всех желающих в бассейне на ночь. А мне Надя подарила пасту для кухонных плит: «На себе проверяла!»

Вечером в кают-компании Нептун наградил дипломами и дал праздничный экваториальный ужин. Чего-чего нет на столах: яблоки и апельсины, куры с чили-соусом и тропическое вино! В этом морском празднике нет никаких ограничений — ни во времени, ни в исполнении желаний, ни в пространстве! С пространством, правда, не очень, хотя небольшой внутренний резерв есть — «манки-айленд»! С    Жарко. Глаза привыкают не сразу: сначала различаются белые маечки, шорты, а темные пятна загоревших лиц так и остаются неотличимыми от темноты. Толя Ребанюк пробует гитару, и аккорды мягко ложатся на вздохи и ахи моря:

 

… Милая моя, солнышко лесное,

Где, в каких краях встретимся с тобою?..

Виктория Романовна, как всегда, требует «Конфетки-бараночки». Конечно, надо — веселая песня, экваториальная!

— Нет-нет! Сначала «Крокодилы, пальмы, баобабы»!

— После «и жена французского посла» я слов не знаю.

— Ну ее! Давайте лучше «Окрасился месяц багрянцем»!

Хорошо то как, как в лесу, у костра! Все расстроил появившийся вдруг из темноты Степаненко:

— Толя, у тебя колонка проходит, а Юрий Петрович грозится опечатать лабораторию!

— Всегда так, — огорчилась Надя маленькая. — Как распелись, так у Толи колонка…

— Ничего не сделаешь, наука требует жертв!

— Если б одна жертва, а то нас тут — целая палуба!

— Толя, не задерживайся! — прокричала вслед удалявшемуся Ребанюку Виктория Романовна.

— Вообще-то наука не Молох, ни жертв ни массовости не требует,— в наступившей тишине выдал Молин. — Нужен один, с идеей; остальные — на проработку, к колбам и колонкам…

— Понятно, — ехидно заметил кто-то из темноты. — Один гений и обслуживающий персонал для черной работы! Между прочим, всю экспериментальную информацию добыли эти чернорабочие!

— Что это за информация! Статьи по мельчайшему поводу типа «Исследование инфракрасного спектра какой-нибудь там глюканазы». Ну и что? Веществ полно, а методов тоже! Изучили, например, строение чего-то в моллюске… Да одних животных видов в море сотни тысяч, а в них веществ!.. Так и будет, пока не наткнемся на что-нибудь стоящее. Ничего себе задачка — до конца дней человечества! Вот целенаправленный перебор — это я понимаю, но тут идея нужна.

— Понятно, мои глюканазы — ерунда, а не наука, — обиделась Надя маленькая.

— Причем тут это? Я в общем говорю.

— Ах, в общем! Так вот твои токсины — действительно примитив!

Так всегда: если хотят поругаться два научных работника, они начинают поливать увлечения друг друга. Самое большое оскорбление — назвать чепухой занятия оппонента, что звучит, как «у тебя наукой и не пахнет!»

— Между прочим, — попытался я погасить начинающийся конфликт,— у физиков принято прежде, чем спорить, договариваться об определении предмета обсуждения. А корректное определение науки сделать нельзя.

— Почему же? — вмешался Борис Викентьевич. — Существует такое определение! Я даже на память помню: «Наука — это система проверенных и подтвержденных практикой знаний о природе, обществе и мышлении, процесс их добывания и развития, а также совокупность средств, методов, приемов прогрессирующего познания».

— Я такое тоже читал. Ладно, вы, конечно, согласны, что религия и наука — не одно и то же?

— Можешь не сомневаться.

— Вот и давайте сравним их по вашему определению.

—Да не по моему, оно в учебниках приведено!

— Неважно. Значит, «система проверенных и подтвержденных практикой знаний…» Как именно проверенных — экспериментально или умозрительно? Допустим, экспериментально. В «Сокровенной религиозной философии Индии» Брамана Чаттерджи — книге, заметим, сугубо теологической — сказано, что ясновидящие способны видеть вокруг тела светящуюся окружность наподобие ореолов вокруг ликов святых на иконах. И там же ссылки на то, что в 1903 году французские ученые, я уж не помню имен, при помощи чувствительного экрана демонстрировали человеческие излучения. Как раз тогда начался бум радиевых и рентгеновских лучей — лучей в начале века вообще наоткрывали! Вот вам и экспериментальная проверка наличия ясновидения вместе с материалистическим объяснением! Ну, а на счет умозрительных проверок, так они вообще могут завести далеко. А как быть с математикой, где в большинстве случаев без эксперимента можно обойтись? Там — все аксиомы, логика. Чем скажите, математическая аксиома лучше, например, такой: «Вселенная создана богом!»?

— Казуистика! — возмутился Борис Викентьевич.

— Ничего подобного! Логичное доказательство, что ваше определение науки вполне годится и для религии. Кстати, как вы относитесь к законам мироздания?

— Во даешь! — предчувствуя интересное, удовлетворенно щелкнул языком Молин.

Ринувшись в защиту каютного соседа, я с особым усердием набросился на каменные убеждения Бориса Викентьевича. Иногда на меня находит. Сам не знаю, как это поперло, а остановиться не мог:

— Бога, разумеется, нет, а есть законы природы, так? А откуда взялись эти законы, почему они такие, а не этакие? Может, их кто-нибудь создал такими! Да назовите богом сам закон, и получите добротную религию вместо науки!

— Кстати, великие из ученых, как правило, были немного религиозны. Эйнштейн, например, — подначил Молин. — Конечно, в боженьку с руками-ногами они не верили, но бесконечность в которой можно усмотреть хоть новые законы, хоть тех же богов—дело вкуса! — уважали!

— Да у них и выхода не было: там, где трудятся гении, на грани известного прописные истины не помогают. Приходилось самим создавать мировоззрение!

— Вы вообще-то за религию не выступайте! — пригрозил Борис Викентьевич.

Молин отшутился:

— Нептуну насексотничаете? Но ведь и правда, определение сделать нельзя: в науках имеют место с неизвестным, а для формулировок нужна известная терминология. Так что давайте ничего не определять и руководствоваться полезностью вновь познанного.

— Я так и знала, что прикатимся к практической значимости. Не хватало еще послушать о внедрениях!

— А как ты думала? Наука недешево стоит, иногда полезно выяснять, на что идут средства. Причем, это нам самим надо делать больше некому’ Представляете, приезжает в институт комиссия из высших лиц и спрашивает: «Вы, товарищи ученые, за истекшие пять лет потратили пять миллионов, а чем, позвольте поинтересоваться,  занимаетесь?» А в ответ получают высокомерное: «Вопросами мироздания! Фундаментальными». Попробуй определить, надо это народу или нет! Так что наружной проверке наука не поддается, и отношение к ней робкое: «Ну, их к черту! Пускай занимаются, чем хотят, тем более, что иногда польза бывает…»

— Пожалуй действительно, — включился Толя Степаненко, — идейных генералов мало. Многим «фундаментальность» нужна, чтобы делать, чему когда-то обучились. Что умеют, в общем. А «генераторы» — это редко, это индивидуально…

— Пока ваш «генератор» рожает в одиночку, какой-нибудь тихий коллектив делает то же самое — только и всего!   Борис Викентьевич засопел от обиды. — Коллектив даже больше может, чем один нестандартный индивидуалист!

Я не удержался от красного словца и подлил масла в огонь, процитировав из «Литературки»: «Нам все меньше потребны толпы единомышленников, нам все больше не хватает интеллектуального разнообразия!»

Обстановка стала грозовой, но в эту минуту вернулся Ребанюк.

— Толя, давай хоть «Конфетки-бараночки», а то не праздник, а занудство какое-то! — обрадовались Надя большая, молчавшая во всей этой перепалке.

Но спели две-три песни и все, потому что коллектив вокруг спорщиков рассосался в темноту. Ушел и я. Черт меня дернул вместе с Молиным затеять эту бесплодную болтовню! Такой осадок… Луны нет, вывернутая наизнанку Вселенная со всеми ее законами развития! Тоскливо… Коля Киселев, далекий друг из детства, советовал: «Если тяжело, смотри на небо и думай, как велико пространство звездных миров, в сравнении с нашими текущими огорчениями. Помогает!» Я пробовал смотреть в небо — помогает не всегда. Когда разверзается черная бесконечность, наоборот, хочется прижаться к близкому человеку, чтобы не казалось так страшно. Еще лучше, ощущая человеческое тепло, скользить взглядом по согревающей поверхности Земли! Вот так — хорошо… Над Яванским морем бархатная тропическая ночь. Лампадки звезд, огоньки рыбацких лодок Калимантана! И далекий, одинокий, как стон крик…

Скачать всю книгу в формате pdf (0,98 Мб)