В отпуске на западе он ходил по гостям, развлекая хозяев морскими рассказами. Была какая-то гостиная, по-сухопутному добротно и уютно. Вадим подошел к нему сам, в прихожей, куда дед удалился покурить. Очень красивый и ухоженный мальчик, с большими серыми глазами на чистом смуглом лице. Этими глазами мальчик смотрел на него и ждал ответа. Просьба оригинальностью не отличалась: поехать на Дальний Восток и, если возможно, «плавать вокруг света». Красавчиков дед недолюбливал: балованы, эгоисты… Девкам души травить — куда ни шло, а работать… Чистюля! Окинув стройную фигурку в «фирме», вслух произнес:

— Плавать — это сколько угодно! Правда, чтобы заслужить визу, год надо на берегу работать. Вот так. А где жить собираешься?

— Где-нибудь в общежитии, мне только угол — переспать…

— Э, парень, о палатах, в которых ты здесь обретаешься, никто не говорит. У нас и углы — проблема: там семьями по десятку лет живут!

Навряд ли Вадим вообще представлял себе бытовые неудобицы. Насмотревшись, как ломаются такие при первых трудностях, дед и не собирался портить ему биографию. В тот раз о Владивостоке он специально рассказывал самое плохое, напирая на житейские неурядицы:

— Значит так, климат — перевернутый: в июне, когда у нас на речках загорают, промозглая морось — это и есть самый холодный месяц; в июле сплошные дожди, а потом начинается «баня» — жара и влажность. От лета остается гулькин нос: пол-августа с сентябрем. Правда это бархатный сезон! Бархатный сезон у нас полагается проводить на сельхозработах — уборка урожая, ну и, само собой, овощебазы — святое дело, если, конечно, не оказался в рейсе. Зимой на лыжах не покатаешься: мороз, ветер, а снега, извини, не держим!

Теперь второе. Владивосток — город романтиков, так что в любой момент может отключиться вода, отопление или электричество. Между прочим, газа нет — все на электричестве, поэтому иногда приходится перебиваться без обеда. Телефонов, кстати, тоже почти нет: маме не позвонишь, а девушкам свидания будешь назначать только при личном контакте. Или письма писать. Письма тоже приходят в любом порядке, могут чохом доставить за весь месяц!..

Насчет еды не скажу: рыбы, по крайней мере, всегда хватает. А вот там сырнички, творожок — это из головы выбрось!»

Нагромоздив такого негатива, дед даже ужаснулся про себя: сам-то он как живет? Все это должно было подействовать, но назавтра Вадим явился снова: аргументы его не убедили. Родители, оказывается, сдались давно, не возражали. А, черт с тобой!..

«Поживешь пока со мной», — сказал дед Вадиму. Сказать «у меня» он не мог, так как располагался в Макарычевом жилище. Подходящую работу нашли сразу: в соседней плавмастерской рук всегда не хватало. Вадим работал с удовольствием и хорошо. Говорили, что парень хватает на лету: «Наши бы так!» Вечерами он корпел над книжками, времени на гулянья не тратил. «Надо же, — думал дед, — стереотип маменькиного сынка не прошел. Интуиция подвела?» Намыкавшись в семейных неудачах, дед был связан с людьми краткими встречами, недолгим общением. К Вадиму он привязался. В мальчишке были веселость и безразличие к неудобствам. Нравилась даже его самоуверенность, независимость, без чего не бывает вознаграждаемой успехами целеустремленности. У парня был железный режим: в одиннадцать он укладывался и мгновенно засыпал. Вот и неодин, есть близкий человек… Слушая безмятежное сопение Вадима, дед успокаивался и даже пугался задним числом, что мог отговорить его тогда: «Ничего, все у тебя, сынок, будет. Счастье приходит к человеку, а не к местности!»

Но вынужденные отгулы кончались, предстоял рейс. Месяца три Вадим поживет один. «Не к добру», — предчувствовал дед. Основания для беспокойства уже появились. В первый раз, когда пришла Тамара, возникло ревнивое чувство. Но Тамара сумела как-то к себе расположить: вытеснила мужиков их кухни вместе с устоявшимся запахом холостяцкой снеди. «О, отличный корм!» — своеобразно хвалил дед. После ужина Вадим «самоутверждался», иногда дерзил, заводил разговоры о бюрократизме, заевшем комсомол, а однажды задал вопрос, какова дедова роль в партии — для массовости? Тамара смотрела, как все влюбленные по уши, но мягко сглаживала углы. Похоже, она уже стала членом семьи.

— Ладно, — подумал дед, — может, и к лучшему!

В рейсе сначала приходили радиограммы от них обоих, потом — только от него. Что-то случилось?

Вернувшись, перемен в Вадиме дед не заметил: все так же — книжки, тренировки, хвалили на работе. Правда, куда-то исчезла Тамара. На прямой вопрос Вадик не ответил. Наверное, разошлись, бывает в этом возрасте… Зато больше обычного стало приходить писем — писала девушка. Обманул, что ли, когда говорил: «Я один». Или обманывал себя, убежав на Дальний Восток? Э, брат, от себя не убежишь!.. В Вадиме шла какая-то внутренняя борьба: учиться он стал еще упорнее — до одури, и, наверное, укрощал себя, потому что с остервенением таскал железо на тренировках. Потом начал заниматься йогой, бросил и переключился на аутотренинг… Он стал скрытнее, чаще дерзил, и тогда появилось отчуждающее «ваше поколение». Вот тебе и семейная идиллия. Дед уже чувствовал, что Вадим уйдет, как и появился.

Перед отпуском Вадим собрал свои вещи и куда-то отвез. Куда? Зачем? Он подсчитал еще что-то на калькуляторе и положил на стол деньги: «Мой долг». Потом спохватился, что сделал что-то не то, потому что все-таки взял их назад. «Сколько жили вместе, а оказалось — чужой, посторонний человек», — подумал дед. Это было оглушительное разочарование.

Его не было месяц. На вопросы «как отдыхает, что пишет и не женился ли Вадик?» дед отвечал общими словами. Он сам ничего не знал, как не узнал потом, что Вадик уже возвратился, и не один. Случайно встретившись на проходной, пожали друг другу руки: «Привет!» Привет так привет. Вадикова «Комсомолка» перестала приходить: он выписал ее только на квартал — значит, рассчитал давно. «Может, я его чем-то обидел?» — терялся в догадках дед. Впрочем, чего там, свою роль он уже выполнил. «Ну да, разные поколения…»

Однажды пришла Тамара, плакала… Есть ли у него душа? Хотя… если заниматься аутогенной тренировкой, ее можно успокоить! А, переживать можно о человеке, а когда человеческого ничего… Дед поговорил с кем надо: Тамара устроилась в научный флот. — Ты говорил, что Вадим хотел плавать. Ну, влюбился, женил- ся… Любовь всегда эгоистична. И потом проверку человека как раз хорошо делать в рейсе. Взял бы его в свой экипаж!

— Зачем? Добротная современная вычислительная машина! Машин на судах хватает. А если захочет, пойдет в плавание и без моей протекции: он хорошо рассчитывает…

Нет, дед не простил и еще переживал. В полумраке поблескивал над койкой кораблик, позванивали чашки…

Скачать всю книгу в формате pdf (0,98 Мб)