Тихо. Утро. По трапам бегают наши, индусы, рослые фиджийцы. Мы стоим у причальной стенки, у которой швартовались Стивенсон и Джек Лондон, сделавшие свои романтические открытия в в странах Южных морей.

А географические открытия длились почти двести лет: жуткая репутация Фиджи отпугивала мореплавателей. Во время третьего путешествия по Тихому океану Кук записал: «Здешние туземцы – ужасные людоеды… Они съедают своих побежденных противников». Островитяне так и не позволили Куку произвести высадку, обстреляв его моряков стрелами.

Многие острова Фиджийского архипелага детально описал английский капитан Блай во время своего злополучного плавания на баркасе в 1789 году. В утлый баркас его вместе с несколькими верными людьми высадили мятежники из экипажа «Баунти». Пролив между самыми большими островами Вити-Леву и Вануа-Леву, где Блай едва не попал в руки каннибалов (на современных картах Блайз-уотер) раньше назывался проливом Длинная свинья — так туземцы называли жертву, предназначенную к съедению.

За два века знаменитых открывателей оказалось множество. Среди   них   числятся   и   русские  капитаны  М.П.Лазарев  и Ф.Ф.Беллинсгаузен. Однако истинно первыми считаются матросы шхуны «Арго», доставлявшей товары из Китая, а заодно и арестантов в австралийские тюрьмы. В сильный тайфун шхуна разбилась на фиджийских рифах, но кое-кто из экипажа сумел вплавь достичь берега. Этим спасенным вообще везло: накануне ночью на небе появилась яркая комета, и туземцы уже морально подготовились к необычному. А днем с неба посыпались белые шарики — невиданный в этих краях град! Рассудив, что это сыплются белые звезды, специально посланные белыми богами для спасения белых людей, аборигены не только не тронули пришельцев, но и всячески их облагодетельствовали. «Аргонавты» разбрелись по архипелагу, стали вождями, собственниками жен и счастливыми отцами многочисленных младенцев!

Целые страницы фиджийской истории связаны с именами авантюристов, среди которых английский пират Чарльз Сэвидж. промышлявший в Южных морях, — особая достопримечательность. Однажды он сам был захвачен тонганцами, среди которых прожил несколько лет и выучил местный язык. Капитан случайно зашедшего на острова Тонга судна «Элиса» решил взять Сэвиджа на борт, здраво рассудив, что тот может пригодиться как знаток обычаев и переводчик при плавании среди почти неизвестных тогда островов. «Эллиса» разделила судьбу «Арго», но Сэвиджу в числе немногих удалось добраться до берега островка Наираи, и даже с ружьем! Огнестрельное оружие сослужило ему хорошую службу: посмотреть на белого, стреляющего «огненными стрелами», съезжались туземцы со всего архипелага, не исключая самых значительных вождей.

Правители Фиджи распространяли свою власть с малого плацдарма — крохотного островка Мбау, который непросто отыскать даже на подробных картах! Вождь Мбануве увеличивал свое владение мирными средствами — с помощью каменных плотин (примерно так сейчас поступают в Сингапуре). Это было слишком кропотливое занятие, и его сын Науливоу пошел проторенным путем войн и набегов. Как раз Науливоу и использовал Сэвиджа с его внушающим страх и ужас ружьем для расширения подвластной территории. Правда, во время одной из карательных экспедиций туземцы Вануа-Леву убили пирата менее прогрессивным способом — камнями, и из черепа изготовили полезные вещи — рыболовные крючки.

Когда умер Науливоу, власть перешла в руки его брата Таноа. Этот изобрел и вовсе оригинальный способ экспансии: он заключал дипломатические браки! Не совсем понятно, за что немолодого, маленького Таноа с неказистым обликом и перебитой переносицей обожали женщины, но одна из жен приютила его у себя, когда случился дворцовый переворот. Вождь бежал так поспешно, что позабыл захватить юного сына Серу. Судьбе было угодно, чтобы этот случай выдвинул Серу в число самых значительных исторических личностей Фиджи. Мятежники его не тронули и даже не взяли под стражу. Дело в том. что, по туземным верованиям, характер ребенка определяет вскормившая его женщина. Но мать Серу умерла при родах, и сын питался соком сахарного тростника, он должен был стать слабым, как стебель этою растения. До совершеннолетия так оно и было: Серу сладко проводил время с женщинами и совсем не интересовался военными подвигами отца. Однако во время мятежа юноша показал норов вождя. С помощью верных людей он вернул власть родителю, за что Таноа назвал его Такомбау — победитель Мбау.

Такомбау стал могущественным еще при жизни отца, а во время своего правления сумел подчинить себе почти весь архипелаг. Шла середина девятнадцатого века. Привлеченные богатством островов, колониальные державы начали оказывать на Такомбау дипломатическое давление. Первое консульство на Фиджи в 1845 году открыли США. 4 июля 1Я49 года консул Джон Уильяме пригласил вождя со свитой отпраздновать день независимости Соединенных Штатов. Праздник проходил с американским размахом и закончился грандиозном пожаром ог церемониального фейерверка. Аборигены до роли пожарных не унизились и убрались восвояси, не забыв прихватить сувениры из полыхавшего магазина. Не долго думая, все убытки в 5 тысяч долларов Уильяме записал на Такомбау, а так как у вождя никаких денег не было, долг рос себе и рос в соответствии с процентами. В 1855 году у фиджийского побережья бросил якорь американский военный корабль «Джон Адаме». На его борту знатному гостю Такомбау на выбор предложили следующее меню: вернуть долг (уже 44 тысячи долларов!), передать острова США или отправиться пленником в Калифорнию. Вождю ничего не оставалось, как подписать кабальное соглашение. Зато, как только на Фиджи прибыл британский консул, Такомбау тут же предложил свои владения королеве.

Пока британская корона удовлетворяла свои интересы в других географических районах, Такомбау устроил у себя королевство на английский манер. Разница состояла в малом: у новоиспеченного монарха денег не было, так что его королевство никак не процветало. В конце концов пришлось подарить его Великобритании насовсем.

Остаток дней король провел в путешествиях. В Австралии он заболел неизвестной на Фиджи корью, и когда он вернулся на родину. там вспыхнула невиданная эпидемия, унесшая жизни четверти населения. В числе последних умер Такомбау — человек могучего сложения, первый и единственный король не только Фиджи, но и всей Меланезии!

А острова тем временем колонизировались. В 1872 году лорд Лейстер Смит разбил на Вити-Леву первую плантацию сахарного тростника. Рос он здесь великолепно, однако сказочный урожаи некому было убирать: фиджийцам вполне хватало кокосовых орехов, рыбы и таро, и они совсем не собирались гнуть спину из-за нескольких несъедобных шиллингов! Работников отыскали в Бенгалии: в Индии тысячи крестьян умирали с голоду. С рабочими заключали пятилетний контракт, по которому оплачивался проезд в один конец. На обратный путь заработать обычно не удавалось, так что приходилось подписывать еще один контракт.

Десять лет без женщин — срок достаточно большой. Англичане, наконец, это поняли, и разрешили привозить из Индии жен. Произошел демографический взрыв, сравнявший число местных жителей и индийцев. Теперь на Фиджи индийское население даже преобладает.

Берег пахнет сладковатой, поджаренной на сливочном маслекартошкой — это вывозят копру в другие, некокосовые страны. Пройти в столицу можно только через базар, через груды ананасов, манго, связки бананов и еще тысячи неизвестных плодов! Вот, наконец, плоды хлебного дерева и большие длинные мучнистые коренья самое то, от которого, говорят, можно поправиться в два счета.

Очень зелено и ярко. Крупными белыми и красными цветами усыпаны деревья гибискуса. Сува приземиста, прячется в пальмах. Здесь и не положено строить дом выше кокосовой пальмы, которая для местных жителей и пища, и утоляющий жажду напиток, и строительный материал для хижин, и вообще — вся материальная сторона жизни! Рассказывают, как во времена междоусобиц один абориген просидел на ее верхушке целых два месяца среди осаждающих врагов, от которых он отбивался все теми же орехами. Спилить дерево ножами, имевшимися на вооружении, не удалось, так что осаду пришлось снять. Ну да, я же помню в «Стрейтс тайме»: «Житель Суматры, проведший 19 месяцев на верхушке кокосовой пальмы, все еще отказывается спуститься вниз…» Оказывается распространенное явление в тропических краях!

Пестрыми вывесками на английском, фиджийском, японском, хинди и китайском испещрена торговая Камминг стрит. По ней в красках и оригинальных белых юбочках с зубчиками снизу прогуливаются полицейские. Много лавочек. Правда, ассортимент в них небогатый, рассчитанный на туристов: бусы, коврики тапы — из особым способом выделанной коры местного дерева, чашки для напитка вождей — кавы.

На главной столичной улице Виктория-Пэрейд магазины солиднее, и сама улица банков, отелей строже. Она плавно переходит в Куин-Элизабет Драйв, ведущую к Альберт-парку, разбитому у губернаторского дворца. Генерал-губернатор независимого государства Рату Джордж Какобау (Такомбау) — потомок каннибальского короля. На зеленых, стриженных по-английски газонах парка играют в гольф. В августе-сентябре здесь обычно проводится грандиозный праздник — Гибискус-фестиваль, на котором избирается мисс Фиджи, а молодежь соревнуется в искусстве исполнения национальных танцев. Какие все же дружелюбные жители! Вот индиец схватил меня за руку и интересуется, откуда?

— Россия? Это ваш корабль стоит на пирсе?

Он сделал сердечное рукопожатие и вручил деревянный кинжал:

— Сувенир!

По душевной простоте я и вправду подумал, что сувенир, но на всякий случай спросил, сколько он стоит. Индеец вроде бы даже застеснялся. Забеспокоился и я — вдруг обидел человека? Но он вытащил второй кинжал и маску:

— Только три доллара!

Ну, о чем вопрос! Я представил себе, как украсит эта маска со скрещенными кинжалами домашний интерьер, достал на свет свою валюту и попался аки кур во щи. Уж и не знаю, как получилось, только все это деревянное великолепие, причем без маски, обошлось мне в 5 долларов (Надя большая потом била меня купленными кинжалами, приговаривая: «И зачем таким дуракам валюту дают?»).

А ничего! У меня все равно еще остались два доллара и мелочь, так что на музей, по крайней мере, должно хватить!

Одноэтажный музей Фиджи спрятался в тенистых деревьях на периферии Альберт-парка. Главная экспозиция — коллекция судов аборигенного флота, украшением которой является огромное боевое каноэ. Среди обломков кораблекрушений попадаются ценные вещи, даже детали знаменитого «Баунти». На стенах я нашел портреты Таноа и Такомбау с их жизнеописаниями. Однако самое острое музейное блюдо, от которого у европейцев холодеет в животах, — стенд каннибальских обрядов. Аборигены были большие гурманы: убитого врага — «длинную свинью» — варили с приправами! Для употребления человеческого мяса существовали специальные четырехзубные деревянные вилки: большие для крупных кусков, средние и, наконец, совсем маленькие десертные — поковыряться в мозгах. Обглоданные кости и несъедобные половые органы после трапезы заклинивались в щели между деревьями. У некоторых вождей был в ходу обычай в честь каждой жертвы ставить камень возле жилища. Один из них соорудил таким образом целую дорожку из 841 камня. За трудолюбие он даже удостоился похвалы гостя-миссионера, который и стал на той дорожке 842-м!

Под напором цивилизации традиции отступают в глубь острова и в прошлое: последнюю «длинную свинью» на Фиджи съели в 1947 году. Спрятавшись за боевым каноэ, я пересчитал мелочь и потратился в музейном киоске на каннибальскую вилку: будет что показать друзьям и повод нарассказывать экзотических небылиц!

Увольнение завершилось в кино. Демонстрировали «8.Н.Е.» Нонстоп, и когда в темноте, едва не отдавив собственные и чужие ноги, мы нашли свободные места, шли ролики с видами атлантических пляжей. Наконец, пошла «ОНА». Миловидная ковбойка и секретная сотрудница великолепно одевалась, раздевалась, убивала и усыпляла, выведывая тайны у простодушных поклонников. Разумеется, ей мешали разгневанные законные любовницы. Одна из них — спортсменка-тяжеловес, втрое крупнее Молина, с необузданной тупостью крушила все на своем пути.Но… красота победила!

Самое интересное в фильме — реакция зрителей: любое экранное действие вызывало бурю восторга, смеха или ярости. Народ сильно переживает такую ерунду, что даже неудобно за наше северное хладнокровие.

Кино досмотреть не удалось: пробило семь, а это значит, что пора возвращаться на судно. Завтра, если не проспим, в пять утра договорились сходить на ракушачий рынок — моллюски доставляются рано.

Несмотря на рань, совсем светло. Грузчики и докеры свое отоспали — бодры, как после зарядки, и шумно приветливы: «Доброе утро! Как дела?» В Суве многие еще знают «Добрый день», что произносят почти с ленинградским выговором. Ну, а «зуб» просят в каждой лавочке! Оказывается, возвращаясь из Антарктики, китобои часто совершали выгодный обмен: кость идет на поделки, она здесь высоко ценится, а зубы кашалотов даже засчитываются в счет приданого.

Базар только что проснулся. Вероятно, многие тут и ночуют: под примятыми листьями пандануса, в которые заворачивают плоды, после сна причесываются женщины. Надя большая заинтересовалась водорослью, которую для свежести поливали водой. Попробовали: на вкус она удивительно напоминает кетовую икру — соленая и хрустит, даром, что зеленая. Хозяин объяснил, что нама (так называется водоросль по-фиджийски) растет над кораллами. Надо будет поискать…

Шевелятся связки полуживых крабов, в рыбном ряду раскладывают макрель, саблю, коралловых и еще множество, по нашему соображению, несъедобных рыб. Моллюсков нет — только пустые раковины от них, а это не так интересно.

Выбраться из таро, батата, манго и других плодов, ничего не раздавив, почти невозможно. Молин вильнул в соседний ряд, и краем глаза я вижу, как он приценивается к корешкам кавы: «Хау мач?» Чудак! Это же очень дорого: несколько таких корешков — драгоценный подарок!

После завтрака разделились: Молин отправился досконально исследовать магазины, а мы с Юрием Петровичем и обеими Надями договорились бродить бесцельно.

Столица небольшая, в ней всего 65 тысяч населения. По любой перпендикулярной к Виктории-Пэрейд улице, поднимающейся к подножию гор, за 10-15 минут можно достичь окраины, где ни рекламы, ни магазинов — спокойно и тихо. Сувинцы обитают в легких, похожих на наши садовые домиках, по крышу увязших в зелени. Из всех хижин кричат: «Добрый день!», на что мы выучились отвечать: «Булла венока!» Уже вся Сува извещена о нашем приходе, Сува приветлива и улыбается! Попалась компания пацанов. Дети красивы повсюду, а эти, с огромными черными глазами на пол-лица — особенно. Аккуратно приодетый мальчик, положив в ногах ноты, пиликает на скрипке домашнее задание, другие слушают, раскрыв рты. Чуть подальше дети такого же возраста, но из другой социальной среды, таскают ведра на стройке — зарабатывают!

О фиджийских заработках нам рассказали вот что. Самая высокооплачиваемая категория — портовые рабочие: докер получает 30-50 долларов в неделю. Но остальные — всего 7-8. При существующих ценах (фунт мяса— 90 центов, ярд ткани — 1 доллар, обувь — 7-12 долларов) любая побочная работа — благо, так что детский труд — большое подспорье для семьи.

За огромный рост, жесткую курчавую шевелюру, одинаковую у женщин и мужчин, и темную кожу фиджийцев называют неграми Океании. В Океании это самый крупный аборигенный народ, но численность его все же меньше половины полумиллионного населения архипелага. Большинство — индийцы, которые, правда, в основном оттеснены на север Вити-Леву, где сосредоточены тростниковые плантации. Индийцы, когда-то начинавшие с шиллингов, приобрели вкус к торговле и теперь стали богаче самих фиджийцев. Они позволяют себе траты на образование детей, что стоит немалых денег. Коренное население малограмотно, а местные законы дискриминируют индийцев в управлении страной. Но как управлять без образования? Получается неважно. В этом корень национальных трений между общинами, заложенный еще колониальной политикой англичан, грозящих выйти из-под контроля в любую минуту.

Как ни удалялись мы от центра, от лавочек, но все дороги приводят к ним. И сразу слышу знакомое «Хау мач?»

— Привет, Молин!

Мы с удовольствием зарылись в сокровища книжного магазина. На отдельной полке специально для туристов обнаружились прекрасно изданные фотоальбомы столиц мира. Юрий Петрович почти сразу наткнулся на шедевр голландской полиграфии «Москва». Сначала церкви. Внезапно они кончились и замелькали сцены русской народной жизни: женщины на бетонных работах; опять женщины (все, как говорится, «в теле»!) в забрызганных известкой ватниках «перекуривают» на строительных лесах, а пониже, развалившись на траве, бригадир мужского пола изучает «Правду»; очереди и давка, вырвавшаяся из толпы счастливая покупательница дефицитной кофточки, которую рассматривают десяток голов! Все-таки это возмутительно: помойки можно найти в любой стране. Вот пойду и наснимаю детей на стройке!

Вернулись на причал, а над ним — одни мачты! Ну, и забункеровали судно, так и потопить недолго! Оказалось, что здесь большая приливно-отливная разница: через пять часов корабль снова возвысился над причальной стенкой.

Прилив во всем его великолепии мы наблюдали сегодня в Науваи, на северо-западе Внти-Леву.

Джип агента Морриса не предназначен для такого количества ГРУЗНЫХ пассажиров, а в него поместились капитан. Молин. переводчик, Надя большая. Толя Степпненко и немножко тех, кто потоньше, мы с Юрием Петровичем и Виктория Романовна.

Первая остановка произошла сразу на выезде из порта. Таможенник долго щупал наши съестные припасы, но когда получил небольшой сувенир, сказал «0’кей!» Дальше — заправка. Пока деятельный Моррис совершал какие-то операции в соседней конторе, заправщик ходил сужающимися кругами: пришлось расколоться на пачку сигарет. Он широчайше улыбнулся, пообещав заправить джип «до плешки».

Мы едем на запад по дороге Королевы. Дорога Короля начинается на севере острова и замыкает прибрежное автомобильное кольцо у Сувы с востока. Показались лазурная бухта, яхтклуб, справа промелькнуло кладбище, и столица осталась позади.

Красиво: пальмы, баньяны со множеством стволов и свисающих ВОЗДУШНЫХ корней — будущих стволов дерева-шатра. Сделав крюк, проехали мимо ухоженных уютных вилл Воскресенье — разгар уик-энда. В речках купаются голые дети. Над дорогой нависла мрачная скала Моррис сказал, что скалу называют Биг Фингер — большой палец.

Вот, наконец, и берег, только остановиться можно не везде: много частных пляжей.

Отлив… Аквамариновое море, уходящее до островков, окружающих Вити-Деву Самый левый из них — остров огнеходцев Мбеннга. Время от времени, когда в Суву заходит круизный пароход, для богатых туристов устраиваются представления. Роется яма, в которую наваливают качни и дрова. Костер горит целые сутки, и камни раскаляются добела. Тогда огнеходцы, которые к церемонии готовятся не1ве, соблюдая определенную диету, молясь и воздерживаясь от общения с женщинами, начинают свои пляски. Недоверчивые даже ощупывали у них пятки — прохладные! Что за удивительные возможности у человеческого организма?  И ведь не только на Фиджи известны пляски огнеходцев: я помню такое же представление в Южной Болгарии, да вот и в Сингапуре, в храме Шри Марриаман мы наблюдали то же самое!

Уик-энд получается превосходный! У берега вода – кипяток. Толя с Молиным нанырялись до одури, притащили несколько видов лямбисов и конусов. Я босиком побродил по острым пористом кораллам. Органики немного, лишь в щелях прячутся мелкие каурешки, раковины которых приспособили для своих домиков рачки-отшельники.

Скатерть расстелили прямо на песке, едим и пьем хорошее фиджийское пиво, беседуя с Морисом и неизвестно откуда взявшимся индусом. Темы разговоров не бог весть как глубоки, но нам интересно все, а собеседникам с гостями явно приятно. Мистер Моррис хоть и заочно (никогда не был), но давно симпатизирует Советскому Союзу Он даже всех своих семерых детей назвал русскими именами!

Так вот. Дети на Фиджи учатся в двухгодичных начальных школах и в школах второй ступени. Учиться необязательно, и за это нужно платить. К тому же, несмотря на наличие трех учительских колледжей остро не хватает преподавателей. Дальнейшее образование состою тельные граждане (в основном индийцы) получают в Австралии. Новой Зеландии и Великобритании. Кроме упомянутых колледжей, в Суве есть еще медицинская и сельскохозяйственная школы, три школы служителей культа. Технический институт. В 1968 году в столице открылся Южно-Тихоокеанский университет с четырьмя факультетами. Его невысокие корпуса-коттеджи мы видели за Сувинским парком по дороге Короля. Обучение на 1-м курсе университета обходится в 60 фиджийских долларов, потом плата удваивается за каждый новый курс. Это не все: студент обязан внести 300 долларов за питание и лабораторные занятия, сколько-то в студенческую ассоциацию и еще, и еще…

Прилив начался бурно. Волны накатываются одна на другую, и каждая следующая прямо на глазах поглощает десятки метров прибрежного пространства. Вода кипит!

Ребята пошли переодеваться. Молина без трусов наблюдали две молодые индийки, за что подарили ему кокос: за все нужно платить, а толщина очень ценится в этих краях!

Моррис вдруг заторопился: по детально продуманной им программе надо еще успеть попробовать мороженого. Идем с бешеной скоростью. Отдых отдыхом, но агентские обязанности Моррис не забывает и на ходу устраивает наши дела: по радиотелефону он то дело связывается с Тонга, Кирибати, Австралией.

Друзей у нашего агента полно на всем острове, а здесь на севере, во владениях индийцев, его знают все. Небольшая лавочка которой мы угощались орэнджем и мороженым, тоже принадлежит моррисовым друзьям. Молин, конечно, сразу исследовал, что продают — предметы первой необходимости. Возле лавочки я успел сфотографировать тамила с огромными таинственными глазами и шоколадной кожей на которой красиво сверкала золотая цепочка.

Ещё час в духоте кабины (самому Моррису холодно, но он вежливо разрешил приоткрыть боковое стекло) — и снова Сува, порт, белоснежные борта нашего «Профессора». Закат.

 

Тишина и покой.

Солнце жечь перестало

Сладко пахнут копрой

Острова каннибалов.

 

По судну проходит экскурсия детей из ближайшей школы под предводительством чопорной учительницы. Экскурсантам. Моррису и даже прибывшим взять интервью корреспондентам «Фиджи Таймер — больше всего понравился виварий На острове, где почти нет млекопитающих (даже собак я видел только одной, дворовой породы), наши мыши — привозной зоопарк.

— А когда они подрастут, то будут такие?

И разводят руки пошире, изображая размер свиньи…

Скачать всю книгу в формате pdf (0,98 Мб)