— Судовое время семь часов. Сегодня четверг, 16 октября. Температура воздуха за бортом плюс 19 градусов, маловетрие. Команде — подъем!

Молин — редкий экземпляр межвидового скрещивания «жаворонка» с «совой». От такого скрещивания получаются тараканы: он уже бегает по каюте, брызжет водой над раковиной и хлопает дверью. Глаза не раскрываются даже, когда кожу обжигает мокрая рука.

— Иезуит!

— Вставайте, граф, на завтрак подадут бекон!

Пол народа уже ходит в шортах. Остальные пока стесняются и потеют в шерсти и сукнах. Из-за отсутствия единообразия в униформе в кают-компании напряжение и неловкость.

«Полнарода уже ходит в шортах...»

Разливая борщ. Молин рассказал несвежий анекдот про тещу  и ядовитые грибы. После шторма Оля появилась за столом первый раз, сейчас с трудом отпила две ложки и отодвинула тарелку.

—В твоем репертуаре поаппетитней ничего нет?

—А мучное? Знаю кошмарные подробности про тещины блины…

В привычном шуме работающих машин, мелкой дрожи перебосок возник посторонний звук, и на мостик попросили капитана В обелен ное время зря его не беспокоят. Мы бросились на палубы. Так и есть: от кормы, выпустив дымный шлей отработанных газов удалялся и заходил на новый разворот самолет. Вот он затмил солнце и чёрным  гудящим жуком пронесся над самыми головами, едва не задев мачты. «US NAVY» — американский, с ближней военно-морской базы на Окинаве.

— Наш рейс не коммерческий. Мы не везем ни грузы, ни топливо Государство поручило нам выполнение важной научной программы, и теперь от каждого зависит, чтобы значительные валютные затраты на экспедицию оправдались.

Капитан внимательно посмотрел на плотно сидящих вокруг столов на ковре и тех, кто стоял в прохладе:

— Обстановка, товарищи, очень сложная. Вы сами видели, что судно трижды облетали военные самолеты, эскортировала японская канонерская лодка. Нас снимают на пленку, всячески прощупывают… В соответствии с План-программой экспедиции, которую доложил Юрий Петрович, предстоят заходы в порты иностранных государств, правительства которых проводят политику, далеко не всегда дружественную к СССР. Используются афганские события, надуманная проблема прав человека. В последнее время участились провокации с советскими судами. В одном из портов США произошел взрыв мины, установленной неизвестными лицами под днищем корпуса танкера. На рейде Манилы в результате нападения пиратов на два советских корабля был убит капитан и тяжело ранен старпом. Недавно обстрелян сухогруз в Южно-Китайском море. Это заставляет нас проявлять повышенную бдительность, быть готовыми к любой провокации!

На рейде Манилы пираты… С умыслом, значит, вчера крутили «Пиратов XX века»! Оказывается, они водятся в Малаккском проливе и где-то на бесчисленных островах к востоку от Минданао. Дикость какая-то! Кораблик маленький, беззащитный, и с суперменами у нас на борту не густо Есть конечно, кое-кто. Толя Ребанюк, например, по кличке Древний грек. Коренастый Толин торс венчает скульптурная голова мыслителя с мелкими белокурыми завитками вокруг протершегося «от времени и шапки» темени. Или третий помощник Игорь — тоже могуч, и анкета хорошая! Да и другие проверены. А все ли проверишь? Пока мы мало знакомы, еще были только намеки к взаимной приязни, обрывки фраз и всего один сильный шторм…

Мы, оцениваем жизнь по цепочке итоговых результатов, вершин и падений, пропуская километры пути между ними. На самом деле это непрерывная бесконечность. Разум не может вместить в себя многие бесконечности, с которыми пересекается его собственное существование. Он довольствуется дискретными точками, хотя их длительность так ничтожна.

Обыкновенные в дырявых от кислоты халатах, учёные, мэнээсы и стэнээсы, не завидуйте нобелевским лауреатам: и у не всё лучезарный, кровопотный, изнурительный труд.  Разве что результат – миг краткий и истинное счастье! — в шкале общественных ценностей имеет мужество превосходных степеней. Но как описать бесконечность пути?

Я хочу объясниться с читателем. Пусть он не думает что на борту белого парохода ковыряются от безделья в душевных болячках праздные пассажиры, быт которых составляют обеды и обозревание неровностей океана. Пусть он поверит на слово, что есть еще экстракция и синтез, роторные испарители и спектрофотометры, биоиспытания и лиофильная сушка. И так двенадцать-пятнадцать часов (вчерашним приказом начальник экспедиции запретил работать в лабораториях после двадцати трех и лично их опечатывает). Просто я не чувствую в себе уверенности, что сумею толково написать о рутинной бесконечности труда. Скорее всего получился бы производственный роман с трубами и мартенами, как любовная киношка, которую крутят сейчас в кают-компании. Ну, для чего, в самом деле, влюбленным непременно надо бегать по полям, цветам или между берез? Вы разве бегали? А никто не бегал. Это — режиссерский прием, позаимствованный из передачи «В мире животных», где показывают брачные игры.

Я не буду писать о работе. Мне интересны линии судеб, пересекшихся в малом пространстве океана. Пусть останутся дискретные точки этих траекторий — разве один результат не влечет за собой другой? Ни палубные впечатления, ни экзотические берега, ни даже человеческое общение, если иметь в виду течение времени, для рейса не типичны, но мы так договорились и, значит, провалы в двенадцать-пятнадцать часов неизбежны. Зато остаются другие девять-двенадцать часов, вечера и ночи, а они — продолжение дня и всякого начала…

Душно. Механики обещали включить кондиционер, как только наружная температура стабильно превысит двадцать пять. Все двери – нараспашку!

Заглянул в триста вторую. Там в любовно выгороженном лабораторном уголке под яркой лампой еще колдует с ядами Молин, на что Юрий Петрович, в порядке исключения, выделил ему десять сверхсрочных минут.

«На улице» настоящая парилка. В тяжелой влажной атмосфере сверкают зарницы, хотя туч почти нет. Изменилось небо: Лебедь сместился к корме, на его место пристраивается Орион, а с юга поднимаются совсем неизвестные звездосочетания.

Скорость — двенадцать узлов. Но вблизи, за фальшбортом, мили черной бархатной бездны скользят стремительно. Оглушительно, с заданной периодичностью зарывается нос, от него пенный вал расползается пятнами и проносится мимо, к корме. Вздох волны, вздох корпуса, пена… Легкие корабельного организма работают ровно, в такт могучему дыханию моря.

— Проветриваешься? Тебя стармех в гости зовет!

<p style=»text-align: center;»><strong><a title=»Скачать книгу» href=»files/polirejs.pdf»>Скачать всю книгу в формате pdf </a>(0,98 Мб) </strong></p>