Сет попросил сфотографировать его на фоне нашего флага.

—  Нет, пожалуйста, не ни корме. Вот здесь, у трубы — о’кей! Только чтобы обязательно в кадр поместилась голова с серпом и молотом!

Сету на судне нравится. Он бы не прочь продлить промывание в тонганских водах. В сауне, где от жары иногда ночи и кают бредовые мысли, американец сделал предложение спуститься па юг, к рифам Минерва:

— Подводный мир там самый богатым!

Очень может быть, но такое мероприятие вряд ли осуществимо. Во-первых, отпущенное нам время кончается, а во-вторых, Минерва вообще спорная территория!

Этот риф в трехстах милях на юг от Тотатапу живать землей нельзя: в прилив он скрывается под водой. Тем не менее одни американский миллионер решил основать на нем республику из расчета 10 тысяч персон, и разослал по миру приглашения будущим республиканцам! Он даже успел потратиться, забетонировав надводный фундамент государства — площадку в десять на десять метров. Но в 1972 году Тупоу IV с десятком гвардейцев прибыл на Минерву на своем единственном военном катере. Шел дождик, и пока король стоял под зонтом, а гвардейцы укрепляли охранный столб, премьер-министр зачитал окружающим рыбам и моллюскам богатого подводного мира, что отныне и навечно данная территория объявляется собственностью королевства. Американец возмутился, стал жаловаться на агрессию Тонга против республики Минерва в международные инстанции, дошел до ООН и, наконец, купил для защиты катер, вооруженным пулеметом. Однако и король не оплошал: он тоже купил еще один катер, сразу удвоив тем самым свои военные силы. Инцидент был исчерпан.

Игрушечные войны игрушечных солдат!

Чаевничали с иностранцами у деда. Дед уже педелю маски чубом, и Сет пообещал, когда вернемся в Нукуалофу, сделать ему протекцию к королевскому дантисту. Мы с переводчиком засомневались: дед у нас все-таки не царских кровей! Сет, однако, уверен в успехе. В крайнем случае поможет Корпус мира, потому что он одни мз его членов. В Гонга, оказывается, таких членов порядочно 30 человек! Они и советники вождей, и учителя и лекари, и специалисты по развитию. Чаодно, естественно, рекламируют Америку и потихоньку шпионят. Обычно это молодые образованные ребята  окончившие университеты. Заметив, как вытянулись наши физиономии после этих новостей, Сет объяснил причины, мо которым оказался и Корпусе:

— Нac освобождают от призыва в армию, после возвращения в Штаты гарантируется работа, а за 3-летний срок контракта весьма любопытно посмотреть мир!

Постоянно хочется спать. От недосыпания по утрам по раскрываются глаза, по потом расходишься и ничего. Пожелали друзьям спокойного сна и ушли. Вот только надо совершить ритуальный моцион на манки-айлшд.

Спускаясь в каюту, опять, напоролся на обескураженною Улунгу он не может воспользоваться туалетом, так как в нем не спускается вода. Я показал ему еще четыре туалета на выбор, но дед крикнул из курилки, что воды нет нигде:

….. Пользуйся, Улунга, всеми. Гальюны на ремонте, а утром всё будет в порядке!

Похоже, что у Улупги другие проблемы: скоро прощаться, грустно.

— Вот ещё! Называется, романтик! Спит…

Надо мной, поджав губы, стояла Надя большая.

— Что? Сколько времени? Рано совсем!

Я протер глаза, заставляя их открыться пошире.

— Ты сначала посмотри! Посмотри, где идем и можешь опять дрыхнуть!

Я вскочил с койки. Заря, отражавшаяся на полу, меняли форму, темнела пятнами и вспыхивала солнечными зайчиками. В кружке иллюминатора проплыли зеленые склоны.

Судно идет полным ходом к вулканам. Что и сеть тс самые южные из действующих вулканов Тихоокеанского огненного кольца, замыкающегося далеко-далеко на севере великанами Камчатки

Якорь бросить нельзя глубоко. Судно легло в дрейф. Спустили бот и пошли на траверзе Тофуа. В скалистый рыжиё берег яростно бьётся прибой, волна вздымается метров на 20     грохот и пена! Выше, па плоской вершине, между лавовыми потоками рядом с дымящимися проплешинами  цепляются за остатки почвы невесть как уники пальмы.

Накат бросает ботик, заливает водой. Дикий, нежилой остров. Но вдруг,  увидели, как кто-то машет руками, кричит сквозь грохот. Мы знаем, ищем, что па Тофуа живет 15 человек, но ведь по это с другой стороны острова! Сделали безумную попытку подойти ближе, чтобы Улунга смог провести переговоры. Кричавший полинезиец, оказывается, задумал покататься и объясняет, в каком месте безопаснее причалить. Он уже снял рубашку и собрался плыть навстречу, но шеф пресек его намерения. В самом деле, из лоции и так ясно, где можно подойти, но ведь это не здесь! А что потом делать с аборигеном — возить с собой?

Вода иссиня-фиолетовая, глубокая, невероятной прозрачности! Искупаться хорошо, а работать бесполезно: на подводных лавах ни единого признака жизни! Возвращаемся, а волна разгулялась, закатывается в бот и накрывает с головой.

Пролив между Тофуа и Као прошли полным ходом. Солнце почти в зените, и тени на палубе лишь от верхушек покачивающихся мачт. Удивительная, облагораживающая красота! Над точеным конусом Као повисло легкое облачко, да так и застряло. Клацают затворами все наличные фотоаппараты. Слава спросил, можно ли взойти на такую вершину: Конечно, можно, но Юрий Петрович не разрешит: вулкан в прошлом году извергался и готов доказать свою действенность в любой неподходящий момент.

Последний рабочий день в тонганских водах. На рифах солнечно и везет, а я в мыльнице. Ребята таскают устриц. Камни и камни: положи рядом такую устрицу и рифовый обломок, ей-ей, не различу!

Улунга нанырялся. Он забрался ко мне в лодку, вынул из питомзы красивый лямбис и, сбросив маску, застенчиво попросил «грести в Россию».

— Да ты что, Улунга, далеко!

— Я хочу в Советский Союз! А мореходы мы хорошие — доплывем!

Кончается прощальный вечер, затихают танцы. Сет ушел к деду, а мне поручили успокоить и уложить Улунгу Фаануну. Бедный парень! Из бессвязного лепета сквозь всхлипы можно разобрать только, что на судне он провел лучшее время в жизни, а домой совсем не хочется. Я показал ему домашние фотографии. Дочкину он отобрал на память и поцеловал: «Я тебя лублу!» — выучил-таки по-русски. Потом он вдруг задал неожиданный вопрос: нельзя ли ему жениться на ком-нибудь из моих женщин?

—  Тут вот какое затруднение: на моей жене я уже сам женат, а дочке рано…

Пароход дрожит от быстрого хода. Кончается ночь, скоро Нукуалофа, а спать Улунга не собирается. Я почти уложил его, но как только соберусь уйти, он держит меня и просит побыть еще.

— Я обожду твою дочку, ладно?

— Ладно, ты спи.

В 4 часа возвратился Сет — ну все!

Но спать так и не пришлось, растолкал Федя:

—  Тебя Улунга ищет, сделай с ним что-нибудь, а то я на американском ни бе, ни ме!

Представитель сидит на Фединон койке, всхлипывает и ни за что не хочет в свою каюту, к соседу-американцу. Хорошо спи здесь! Я погладил его по голове, а он схватил мою руку и не пускает

— Федя, давай принесу одеяло и подушку, поваляйся пока на диванчике!

— Пустяки, чего спать-то? Через 2 часа подойдем!

Скачать всю книгу в формате pdf (0,98 Мб)